со знакомым барменом, сообщил ему о планах на предстоящий небольшой отпуск, пропустил пару-тройку «шотов» и ушёл. Через несколько часов он возвратился. Питер к тому времени был уже несколько нетрезв, но выпил ещё виски и рассказал бармену, что собирается съездить к родителям, а потом к другу, который владеет отелем «Дамбак» («Dumbuck hotel») в городке Дамбартон (Dumbarton). Питер вёл себя шумно и развязно – нет, не грубил, без каких-либо антисоциальных выходок! – просто был немного нетрезв и весел.

Бармен, знавший Питера уже несколько лет, поддерживал беседу, подливал виски и, наконец, около 22 часов Смарт отправился к семье встречать Новый год. Напомним, речь идёт о 31 декабря!

Эти заходы в бар наводили на подозрение, что именно там Питер Смарт и привлёк к себе внимание злоумышленника. У него при себе было очень много денег. Для того чтобы читатель получил представление о том, насколько много, отметим, что в 1957 году средняя зарплата промышленного рабочего, занятого на полный день, составляла 38 фунтов стерлингов в месяц. Причём это был заработок рабочего в промышленно развитых регионах центральной Англии и Уэльса, в Шотландии упомянутая величина была несколько ниже – 32 фунта стерлингов. То есть Смарт имел при себе порядка полугодовой зарплаты рабочего человека! Для любого грабителя такой богач являлся очень привлекательной мишенью… Правда, такое предположение рождало вполне разумный встречный вопрос: почему грабитель не напал на Питера Смарта после его выхода из бара? Ударить кастетом по голове и забрать кошелёк намного проще, чем влезать в дом и убивать всех, кто там окажется. В принципе, равновероятных ответов могло быть несколько. Нельзя было недооценивать банальную жадность преступника, который ожидал найти в доме много ценных вещей и хотел, чтобы Смарт «привёл» его по нужному адресу. Тем более, что в баре Смарт рассказывал о предстоящем отъезде, то есть злоумышленник получал возможность завладеть не только наличными деньгами из кошелька жертвы, но и основательно обворовать дом, поскольку отсутствие хозяев не должно было никого беспокоить на протяжении нескольких дней.

Довольно любопытную информацию принесли опросы жителей Шипбарн-роад, которые, как выяснилось, в первые дни нового 1958 года увидели немало интересного.

1 января живший через дорогу свидетель по фамилии Джекман (Jackman) около 10 часов утра увидел, что дверь гаража за домом №38 открыта. Мужчина подошёл и закрыл её, хозяевам дома сообщать ничего не стал, посчитав, что они отдыхают после активной встречи Нового года.

Утром следующего дня – то есть 2 января – всё тот же Джекман обратил внимание на то, что все шторы в доме Смартов задёрнуты, за исключением штор на окне в гостиной, расположенной налево от входной двери. Это сообщение свидетеля в точности подтвердил почтальон Портер, проходивший мимо дома около 10 часов утра. Однако в середине дня мусорщик Торнгласс видел, что все шторы в доме открыты.

Дом №38 по Шипбарн-роад в январе 1958 года.

3 января примерно в 2 часа пополудни в дом №38 постучал друг семьи Рональд Мелвин. Ему никто не открыл, и он обошёл дом кругом, дабы убедиться, что всё в порядке. Рональд запомнил положение штор – они были плотно задёрнуты. Через некоторое время – приблизительно в 18 часов всё того же 3 января – к дому подъехала Изабель Джиллис, подруга семьи, имевшая намерение отметить минувший Новый год со Смартами. Она ничего не знала о планах семьи, связанных с отъездом, поэтому удивилась тому, что дома никого нет. Подобно Рональду Мелвину, женщина также обошла дом и обратила внимание на задёрнутые шторы. Однако она увидела кое-что ещё – окно в гостиной было приоткрыто, подобно тому, как это делается при проветривании помещения. Но приоткрыть окно и уйти из дома… такое было совершенно непохоже на Дорис Смарт! Крайне озадаченная увиденным Изабель вернулась к автомашине, в которой её поджидал супруг Джозеф, и они уехали. Однако около 22:30 супруги Джиллис, возвращаясь домой, решили удостовериться в том, что у Смартов всё в порядке. Подъехав по Шипбарн-роад к дому №38, они увидели, что в гостиной за плотно закрытыми шторами горит свет. Решив, что Смарты возвратились домой и у них всё в порядке, Джиллисы уехали.

Этим наблюдения друзей и соседей не ограничились. Утром 4 января упоминавшиеся выше Дженкман и почтальон Портер независимо друг от друга вновь обратили внимание на перемену в состоянии штор. А именно: шторы на окне гостиной, ранее плотно закрытые, теперь были отдёрнуты. На это же обратила внимание и соседка по фамилии Данкан, хотя её наблюдение относилось к середине дня.

Однако сразу после полудня шторы в окне гостиной оказались задёрнуты, причём неровно – вверху остался широкий зазор, а внизу образовался нахлёст. Такая небрежность была совершенно не в стиле Смартов. Джозеф Джиллис, заметивший это необычное невнимание к мелочам, даже захотел зайти и поговорить со Смартами, дабы удостовериться, что у них всё в порядке, но решил не тратить на это время, поскольку сильно торопился. Вполне возможно, что эта спешка спасла ему жизнь, если бы Джиллис увидел в доме убийцу Смартов, то с немалой вероятностью тот постарался бы убить и его самого.

Наконец, поздним вечером всё того же 4 января шторы в гостиной вновь оказались открыты.

Все эти изменения в положении штор могли означать только одно – преступник неоднократно возвращался в дом Смартов. Для чего он это делал? Полицейские без затруднений нашли ответ на этот вопрос. У Смартов жил кот, который 6 января оказался на удивление сыт. Несколько пустых банок консервированного лосося объяснили происхождение пищи – убийца ежедневно возвращался и… кормил кота.

Этот мотив можно было назвать формальным. На самом деле жестокосердному убийце, хладнокровно расправившемуся с 3-я спящими людьми, кот был совершенно неинтересен. В этих визитах его прельщало совсем иное – возможность прикоснуться к чужой жизни и чужому быту и почувствовать себя повелителем, равным Богу. Ведь это именно он уничтожил жизни обитателей дома, тем самым разрушил их быт и превратил уютный прежде семейный уголок в мрачный склеп. Несомненно, преступником управляла сложная гамма чувств, вряд ли понятная до конца абсолютному большинству людей, но эти чувств были очень сильны, поскольку они побуждали преступника отчаянно рисковать. Его могли заметить и запомнить, в доме могла оказаться засада полиции, и очередной визит вполне мог закончиться задержанием, но соображения такого рода не останавливали преступника.

Изучая место совершения преступления, криминалисты установили, что местом проникновения убийцы явилось окно в кухне. Негодяй аккуратно приоткрыл его и залез в дом, по-видимому, совершенно беззвучно. Питер и Дорис Смарты незадолго до смерти занимались сексом – на их телах осталась сперма, которую они не успели смыть. Вполне возможно, что преступник наблюдал за ними из темноты. Если эта догадка была верна, то в таком случае картина случившегося приобретала черты чудовищной фантасмагории.

Вербального контакта между убийцей и жертвами, по-видимому, не было, либо он был минимален. Судя по положению тел убитых, они не пытались подняться. Криминалисты не обнаружили никаких свидетельств посмертных манипуляций преступника с телами жертв, судя по всему, они его не интересовали.

Все наличные деньги из кошельков Питера и Дорис исчезли, хотя сами кошельки остались. Также исчезли ключи от дома, гаража и автомобиля «Остин А35», стоявшего в гараже. Исчез и сам автомобиль, который, как отмечено выше, был обнаружен днём 2 января на Флоренс-стрит. Между тем соседи в один голос утверждали, будто 31 декабря машина находилась возле дома. Более того, даже в 10 часов утра 1 января машина находилась в гараже – это заявил Джекман, прикрывший открытую дверь в гараж.

На второй день расследования – 7 января 1958 года – появился исключительно ценный свидетель, из числа тех, кого бездарный писатель вводит в сюжет для обоснования совершенно невозможной развязки. То есть здравый смысл подсказывает нам, что удивительных совпадений не бывает, хотя на самом деле таковые случаются. Появление в этом деле констебля Роберта Смита (Robert Smith) можно считать примером такого вот удивительного совпадения.

Констебль рассказал допросившим его